|
Мы перезвоним Вам
|
Аудиторская фирма "БЭНЦ"
163002,
Архангельск,
ул. Вельская 1, оф. 1
|
|
Про подтасовку ответов в протоколах допросов…
В ходе налоговых споров к сожалению периодически приходится сталкиваться с протоколами допросов свидетелей (как правило работников налогоплательщика), в которых на одинаковый вопрос, задаваемый разным людям, налоговый инспектор умудряется вписывать или одинаковые (почти как под копирку) ответы совершенно разных людей или вписывать в ответ свидетеля такие дополнительные аспекты о которых он свидетеля даже не спрашивал. Но … потом выясняется, что на самом деле свидетель на допросе дал совсем не такой, или не совсем такой ответ. А подписал протокол свидетель потому, что просто не придал этому значения или вообще подписал не читая, мол торопился домой, устал уже и т.п. и т.д.
Налогоплательщик, естественно, в этой ситуации стремясь доказать обратное: 1) заявляет в суде о наличии подтасовок в ответах свидетелей, 2) привлекает экспертов, которые подтверждают наличии подтасовок, 3) привлекает адвокатов, которые проводят дополнительный опрос свидетеля в котором зафиксирован (обратите внимание) ИНОЙ его ответ на тот же самый вопрос. Однако суд порой отказывает в удовлетворении этого требования налогоплательщика (см. дело А05-129/2021) сославшись лишь на то, что в протоколах допросов этих свидетелей имеются их подписи, что им были разъяснены их права и обязанности и что свидетели не высказывали в протоколе допросов замечаний относительно правдивости их показаний, зафиксированных с протоколах допросов.
Но… такая точка зрения суда и такая мотивация отказа суда отнюдь не бесспорна, поэтому Николай Некрасов (8-921-490-91-91) управляющий ООО «БЭНЦ» (Бухгалтерский Экспертный Налоговый Центр») www.aetc.ru в этой статье расскажет о том, как по его мнению следует отстаивать свои права в таких ситуациях. Эта статья написана в стиле реальной апелляционной жалобы налогоплательщика в суд на решение суда первой инстанции. В статье выражена точка зрения автора статьи, однако читатели смогут извлечь для себя пользу из ее прочтения.
Суд первой инстанции не принял довод заявителя о недостоверности сведений, содержащихся в протоколах допросов ряда ключевых свидетелей, в частности 18 свидетелей, которые дали показания, что не видели чужих машин на спорной стройплощадке, на ЕДИНСТВЕННОМ основании, что мол в протоколах допросов этих свидетелей был оформлен раздел, подтверждающий что им были разъяснены их права и обязанности и что свидетели не высказывали в протоколе допросов замечаний относительно правдивости их показаний, зафиксированных с протоколах допросов, о чем свидетельствуют подписи свидетелей в протоколах допроса.
Общество с таким выводом суда первой инстанции не согласно, поскольку считает его основанным исключительно на формальном подходе и поверхностным. А в то же время отвергнутый судом довод является одним из ключевых доводов налогоплательщика, подтверждающим что сведениям, содержащимся в протоколах допросов свидетелей верить нельзя, поскольку они содержат недостоверную информацию.
Кроме того, налоговый орган именно этим 18-ти свидетельским показаниям отводит роль тех самых ИНЫХ доказательств, о которых говорит пункт 3 статьи 54.1 НК РФ, потому что одного только банального «ругания» налоговиками спорных контрагентов не достаточно для даказывания налогового правонарушения. Следовательно, эти протоколы допросов являются по сути ЕДИНСТВЕННЫМ доказательством налоговиков. Ничего другого Инспекция в материалы дела более не представила. При этом налоговой инспекции суд верит, а доводам налогоплательщика о том, что в них содержится недостоверная информация – не верит лишь потому, что свидетель их подписал, а значит по версии суда согласился с их содержанием.
Психологи всего мира, весь судебный опыт мира подтверждает что свидетели в ходе проведения их допроса (в том числе и в налоговом органе) находятся в состоянии стресса. Это научно доказанный факт. Свидетель находится в незнакомом месте, вокруг чужие люди, которые настроены по отношению к свидетелю явно не дружелюбно. Они внимательно смотрят в глаза, задают вопросы и предупреждают об ответственности за сказанное. Порой свидетелей явно запугивают. Явный стресс.
А в состоянии стресса далеко не все в состоянии адекватно реагировать на происходящее, многие не способны вести себя так же, как они вели бы себя в привычной для них ситуации. Свидетели теряются, с трудом оценивают реальность и откровенно боятся налоговых инспекторов, боятся им не угодить. Это тоже совершенно очевидно. Это реальность. В состоянии стресса многие свидетели не только не в состоянии внимательно прочитать то, что им предлагают подписать налоговые инспекторы, но и буквально не читая способны подписать даже то, что они лично готовили заговор по свержению папы римского или принимали участие в татаро-монгольских набегах на Русь. Так что же, таким показаниям свидетелей мы тоже будем безоговорочно верить?
На взгляд Заявителя наличие подписей свидетелей о том, что им были разъяснены их права и обязанности, и безапелляционная ссылка суда на то, что свидетели мол не высказывали в протоколах их допросов замечаний относительно правдивости их показаний, зафиксированных в этих протоколах, конечно же имеют правовое значение. Но … не следует доводить важность этой процедуры до абсурда. Поскольку очевидно, что эти обстоятельства будучи выполненными формально (а это случается к сожалению очень часто), вовсе не гарантируют того, что свидетели, поставившие в протоколе свои подписи, действительно знают свои права и умеют ими пользоваться, а так же действительно имеют волю заявить в ходе допроса о своем несогласии с тем как налоговые инспекторы зафиксировали их ответы в протоколе. Поэтому подпись-то свидетеля на протоколе может и имеется, а вот осознания как пользоваться своими правами и воли свидетеля заявить о своем несогласии с написанным в протоколе у свидетеля вполне может и не быть. И как быть в этом случае?
Рассуждая таким образом, что подпись свидетеля в протоколе решает все, суд тем самым фактически соглашается с утверждением, к сожалению, широко распространенным в период Сталинских репрессий в СССР в 1937-1939 годы, когда считалось – «Признал вину, значит виновен. Признание – царица доказательств». Хотя признание вины из подозреваемых в то время «выбивали» жестокими пытками. Но, подписал – значит, признал вину. Человек в состоянии стресса может подписать что угодно? Он же человек, он может быть слабым, он может ошибаться, может потом изменить свои показания, он в конце концов имеет на это право.
А по мнению суда первой инстанции – раз свидетель подписал протокол допроса без замечаний, значит все. Точка. Больше этот же самый свидетель не вправе изменить свои же показания. Но это же неправильно или по крайней мере - не демократично, поскольку лишает человека права на выражение своего мнения, тем более его изменившегося мнения.
При этом, для налогоплательщика это изменение показаний свидетеля имеет огромное, можно сказать РЕШАЮЩЕЕ значение в его споре. А суд с недопустимой легкостью отметает этот совершенно серьезный и документально подтвержденный довод налогоплательщика, и тем самым безосновательно лишает уже налогоплательщика его законного права на защиту его интересов. А налоговому органу тем самым, суд как бы дает некий карт-бланш на то, что неважно, правду или неправду записал налоговый инспектор в протокол допроса – важно, что бы свидетель подписал этот протокол допроса без замечаний. Действуйте мол и далее в том же духе, записывайте в протокол допроса что Вам угодно, главное что бы свидетель его подписал…
Следовательно, если перефразировать приведенную нами выше цитату из Сталинских времен, то в нашем арбитражном споре она будет звучать следующим образом – Раз свидетель подписал, значит налогоплательщик виновен. Свидетельские показания – царица доказательств». Согласитесь, что от такой постановки вопроса в наш демократичный век- становится явно не по себе. Но заметьте, это не мы так говорим, этот суд первой инстанции по сути именно так ставит вопрос.
Обратим внимание, что судом не была дана оценка Справке об исследовании протоколов допросов, оформленной доктором филологических наук, профессором кафедры русского языка и лингвистики ……. , который исследовав эти же самые протоколы допросов с точки зрения русского языка указал (цитата): «Считаю сомнительной объективность записей совпадающих ответов многих свидетелей на одни и те же вопросы», (цитата) «наличие фактов явно избыточной информации, записанной в ответах свидетелей, так же вызывает сомнение в объективности записи ответов на заданные вопросы. В целом анализ записей допросов показал явную подтасовку ответов свидетелей». ….
Заявитель и в своем иске, и в ходе судебных заседаний, неоднократно обращал внимание суда, что даже на взгляд обычного человека, не владеющего всеми премудростями великого и могучего русского языка, и то понятно, что не могут несколько разных человек дать практически одинаковые ответы на один и тот же вопрос.
Такое оформление протоколов допросов означает, что ответы этих свидетелей записаны не с их слов, а записаны в том виде как эти ответы свидетелей транслировал (записал в протокол) сам налоговый инспектор. А он явно вольно или невольно внес в ответ свидетеля и собственное виденье ситуации, выдавая желаемое им за действительное. Именно такие действия и называются подтасовкой ответов, когда что-то из ответа свидетеля намеренно упускается, а чем-то ответ свидетеля дополняется. Вот получился ответ, который нужен именно налоговому инспектору.
Но по факту это означает, что в судебном споре мы имеем дело уже не с протоколом допроса свидетеля, не со словами самого свидетеля, а с сочинением самого налогового инспектора, с его личным изложением ответов, полученных им от свидетеля, что довольно часто (как показывает практика) не совпадает или по сути, или в деталях с ответами самих свидетелей.
Такой порядок оформления протоколов допросов, который практикуют налоговые инспекторы, явно является прямым нарушением условий подпункта 6 пункта 1 статьи 99 НК РФ (цитата) – В протоколах указывается …(цитата) – «содержание действия, последовательность его проведения». А мы видим, что действие описано с искажением, последовательность его проведения – так же искажена. Более того, об этом прямо говорит сам свидетель в ходе проведения его официального опроса адвокатом, оформленного по всем требованиям закона об адвокатской деятельности. А суд его отвергает только потому, что свидетель ранее сам лично подписал протокол допроса без замечаний.
Разные свидетели на один и тот же вопрос со 100% вероятностью, дадут совершенно разные ответы по их содержанию, структуре и стилистике. И уж со всей очевидностью можно быть уверенными, что они не будут давать уточняющие ответы на те грани вопроса, которые им в ходе допроса даже не задавали. И если мы видим в протоколе допроса иное: ответы как под копирку, а в некоторых ответах есть аспекты, о которых свидетеля даже не спрашивали, это значит, что в ходе ведения протокола допроса налоговые инспекторы нарушили условия пп.6 п.1 ст.99 НК РФ. Такой протокол допроса по мнению Заявителя теряет свое доказательственное значение – однозначно.
Именно поэтому Общество и обратилось к специалисту в области русского языка и лингвистики что бы не голословно, не только от собственного имени, а от имени ПРОФЕССИОНАЛА в этом деле, заявить и вышестоящему налоговому органу и уважаемому суду, что в данных протоколах допросов со всей очевидностью подтвержденной ПРОФЕССИОНАЛОМ, имеются явные ПОДТАСОВКИ нужных налоговому инспектору ответов свидетелей на вопросы налогового инспектора, что достоверность этих протоколов допросов весьма сомнительна.
А суд первой инстанции по сути дела просто отмахнулся от этих доводов Заявителя как от неудобного обстоятельства данного дела. Однако, это свидетельствует о недоказанности имеющихся в деле обстоятельств (сведений содержащихся в протоколах допросов свидетелей), которые суд посчитал установленными, что является основанием для отмены решения суда.
Удачи всем нам. Спасибо за внимание. Автор: Управляющий ООО «БЭНЦ» - Некрасов Н.В.
|
